Стало известно, что в Соединенных Штатах, в Лос-Анджелесе, собака по кличке Павлов, породы корги, окончила университет и даже получила диплом.
Как сообщает Mashable, все началось с того, что Павлов подрабатывал в университете гидом, показывая посетителям самые живописные места. А спустя некоторое время он вырос и стал выпускником.
Калифорнийский песик Павлов окончил университет и получил диплом.
Самое смешное состоит в том, что Павлов даже стал обладателем специального «собачьего диплома».
Правда, следует уточнить, что подлинность диплома полученного Павловым, Калифорнийский университет пока не признал, однако это не помешало хозяевам собаки – Элейн и Энтони – устроить для своего питомца настоящий выпускной.
Хозяева Элейн и Энтони устроили настоящий выпускной для любимца.
К слову, Энтони и сам уже окончил это учебное заведение, а Элейн станет выпускницей в этом году. Так что диплом этого ВУЗа, по-видимому, является семейной традицией, которую поддерживают даже собаки.
Павлов: опыты над собаками
Учёный родился в Рязани, где и по сей день находится его музей-квартира. Конец XIX века знаменовался бурным развитием разных сфер научной деятельности, однако далеко не все они следовали в верном направлении с точки зрения анатомии и физиологии живых организмов.
И.П. Павлов вначале сфокусировал внимание на исследованиях физиологии пищеварения, проводя многочисленные опыты над животными. Впоследствии ряд открытий натолкнул его на то, чтобы впервые описать ответную реакцию живого организма на поступающий внешний (или внутренний) раздражитель. Такие реакции Павлов назвал рефлексами, разделив их на условные и безусловные. Это стало началом для глубокого изучения нервной системы человека, в том числе и сути наших психоэмоциональных реакций.
Большая часть деятельности учёного была сосредоточена в Санкт-Петербурге, в Институте экспериментальной медицины. На его базе Иван Петрович в течение многих лет проводил уникальные для того времени исследования и опыты. В 1904 году он стал первым человеком в России, получившим Нобелевскую премию и международное признание.
Собаки были главным звеном всех экспериментов, проводимых Иваном Петровичем и его последователями. Животных оперировали и далеко не все из них выживали. Несмотря на это Павлов не был жестоким человеком и сам сильно переживал, теряя на операционном столе кого-нибудь из питомцев. По словам самого академика, собаки были настолько ему преданы, что их не нужно было принуждать идти в операционную: они словно понимали важность своего служения науке и нисколько не сопротивлялись.
В Институте экспериментальной медицины есть легендарная Башня молчания, овеянная мрачными историями. В ней Павлов проводил все опыты, главным условиям которых была абсолютная тишина, чтобы никакие внешние стимулы не отвлекали собак от сигналов, регулярно подаваемых исследователем. Животные находились в полной изоляции, а свет в камере был очень тусклым (что, собственно, и может порождать у ряда впечатлительных людей мрачные и депрессивные мысли).
Появилось свободное время?
Тогда используй его! Получи дополнительное образование!
Собаку помещали в специально оборудованный станок и аккуратно фиксировали ремнями — так, чтобы она не могла уйти. Сам Павлов в процессе опытов находился в соседнем помещении, подавал звуковые сигналы, кормил животных и наблюдал за ними через перископ. Всё внимание собаки должно было сосредоточиться исключительно на сигналах экспериментатора: с помощью специального устройства зажигали лампочку, а корм подавали, нажимая на грушу или педаль.
Биография
Иван Петрович родился 14 (26) сентября 1849 года в городе Рязани. Предки Павлова по отцовской и материнской линиям были священнослужителями в Русской православной церкви. Отец Пётр Дмитриевич Павлов (1823—1899), мать — Варвара Ивановна (урождённая Успенская) (1826—1890) [* 1] .
Окончив в 1864 году рязанское духовное училище, Павлов поступил в Рязанскую духовную семинарию, о которой впоследствии вспоминал с большой теплотой. На последнем курсе семинарии он прочитал небольшую книгу «Рефлексы головного мозга» профессора И. М. Сеченова , которая перевернула всю его жизнь. В 1870 году поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета (выпускники семинария были ограничены в выборе университетских специальностей), но через 17 дней после поступления перешёл на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, специализировался по физиологии животных у И. Ф. Циона и Ф. В. Овсянникова .
Павлов как последователь теории нервизма Сеченова, много занимался нервной регуляцией. Сеченову пришлось оставить академию, позднее переехать из Петербурга в Одессу, где он некоторое время работал в Новороссийском университете. Его кафедру в Медико-хирургической академии занял любимый преподаватель Павлова ученик Карла Людвига Илья Фаддеевич Цион. Павлов не только перенял у Циона виртуозную оперативную технику, но, получив звание кандидата естественных наук в университете, собирался совместить получение своего высшего медицинского образования с работой в лаборатории Циона в МХА. Но в этот момент Цион покинул Россию. В 1875 году Павлов благодаря образованию в университете поступает сразу на 3-й курс Медико-хирургической академии (ныне Военно-медицинская академия, ВМА), одновременно (1876—1878 годы) работает в физиологической лаборатории другого ученика Карла Людвига - К. Н. Устимовича на кафедре физиологии ветеринарного отделения Медико-хирургической академии. По рекомендации Устимовича летом 1877 года Павлов отправился в Германию, где работал под руководством специалиста по пищеварению Рудольфа Гейденгайна в Бреслау (ныне Вроцлав, Польша). По окончании курса академии с 1878 года работал под руководством одного из своих преподавателей ученика Клода Бернара С. П. Боткина в лаборатории при его клинике в Медико-хирургической академии. По воспоминаниям Павлова, друг Сеченова Боткин и сам был прекрасным физиологом, и Павлов считал его одним из своих главных учителей не только как клинициста, но и как физиолога. "Сергей Петрович Боткин, - говорил И. П. Павлов, - был лучшим олицетворением законного и плодотворного союза медицины и физиологии, тех двух родов человеческой деятельности, которые на наших глазах воздвигают здание науки о человеческом организме и сулят в будущем обеспечить человеку его лучшее счастье - здоровье и жизнь". Из-за интенсивной научной работы свою дипломную работу он защитил только в 1879 году, уже после окончания академии. Под руководством С. П. Боткина Павловым и Стольниковым для изучения влияния сердечных лекарств ещё до работ Старлинга и, поэтому, возможно, впервые в мире, была разработана методика с искусственным кругом кровообращения. После защиты диссертации о нервах сердца и стажировки у именитых физиологов Германии, включая самого Карла Людвига, стал заведующим этой лабораторией при клинике Боткина.
Павлов более 10 лет посвятил тому, чтобы получить фистулу (отверстие) желудочно-кишечного тракта. Сделать такую операцию было чрезвычайно трудно, так как изливавшийся из желудка сок переваривал кишечник и брюшную стенку. И. П. Павлов так сшивал кожу и слизистую, вставлял металлические трубки и закрывал их пробками, что никаких эрозий не было, и он мог получать чистый пищеварительный сок на протяжении всего желудочно-кишечного тракта — от слюнной железы до толстого кишечника, что и было сделано им на сотнях экспериментальных животных. Проводил опыты с мнимым кормлением (перерезание пищевода так, чтобы пища не попадала в желудок), таким образом, сделав ряд открытий в области рефлексов выделения желудочного сока. За 10 лет Павлов, по существу, заново создал современную физиологию пищеварения. В 1903 году 54-летний Павлов сделал доклад на XIV Международном медицинском конгрессе в Мадриде. И в следующем, 1904 году Нобелевская премия за исследование функций главных пищеварительных желёз была вручена И.П.Павлову — он стал первым российским Нобелевским лауреатом.
В Мадридском докладе, сделанном на русском языке, И. П. Павлов впервые сформулировал принципы физиологии высшей нервной деятельности, которой он и посвятил последующие 35 лет своей жизни. Такие понятия как подкрепление (англ. reinforcement ), безусловный и условный рефлексы (не совсем удачно переведённые на английский язык как «unconditioned» и «conditioned reflexes», вместо «conditional») стали основными понятиями науки о поведении (см. также classical conditioning (англ.) русск. ).
В апреле-мае 1918 года прочитал три лекции, которые обычно объединяют общим условным названием «Об уме вообще, о русском уме в частности», в которых весьма критически анализировались особенности русской ментальности (в первую очередь — отсутствие интеллектуальной дисциплины).
Известно, что в годы Гражданской войны и военного коммунизма Павлов, терпя нищету, отсутствие финансирования научных исследований, отказался от приглашения Шведской Академии наук переехать в Швецию, где ему обещали создать самые благоприятные условия для жизни и научных исследований, причём в окрестностях Стокгольма планировалось построить по желанию Павлова такой институт, какой он захочет. Павлов ответил, что из России он никуда не уедет .
Затем последовало соответствующее постановление Советского правительства , и Павлову построили институт в Колтушах, под Ленинградом, где он и проработал до 1936 года.
В 1920-х годах Павлов поддерживал тесные отношения со своим учеником Глебом Васильевичем фон Анрепом (1889—1955), который после революции эмигрировал в Великобританию. Павлов с ним переписывался и неоднократно встречался на международных конгрессах (в частности, в 1923 году в Эдинбурге, в 1929 году в Бостоне и Нью-Хейвене), Анреп помогал ему с переводами докладов на английский язык, а в 1927 году в переводе Анрепа в Оксфорде вышла книга Павлова «Лекции о работе больших полушарий головного мозга» .
Будучи любителем гимнастики, организовал «Общество врачей — любителей физических упражнений и велосипедной езды», где был председателем .
Академик Иван Петрович Павлов скончался 27 февраля 1936 года в Ленинграде. В качестве причины смерти указывается пневмония. Отпевание по православному обряду, согласно его завещанию, было совершено в церкви св. Иоанна Кронштадтского в Колтушах , после чего в Таврическом дворце состоялась церемония прощания. У гроба был установлен почётный караул из научных работников вузов, втузов, научных институтов, членов пленума Академии и других . Похоронен Иван Петрович на мемориальном кладбище Литераторские Мостки.
Сын Павлова по специальности был физиком, преподавал на физическом факультете Ленинградского государственного университета (ныне СПбГУ).
Состав семьи
Братья и сёстры
| Дата рождения | Имя | Комментарий |
|---|---|---|
| 14 сентября 1849 года | Иван Петрович | Физиолог |
| 29 марта 1851 года | Дмитрий Петрович | Профессор в области химии, ученик Д. И. Менделеева, жил в Новой Александрии |
| 14 января 1853 года | Пётр Петрович | Зоолог. Погиб на охоте в возрасте 24 лет |
| 29 июня 1854 года | Николай Петрович | Умер в раннем детстве |
| 24 мая 1857 года | Николай Петрович | Умер в раннем детстве |
| 17 мая 1859 года | Константин Петрович | Умер в раннем детстве |
| 16 мая 1862 года | Елена Петровна | Умерла в раннем детстве |
| 1 июня 1864 года | Сергей Петрович | Священник |
| 4 октября 1868 года | Николай Петрович | Умер в раннем детстве |
| 22 января 1874 года | Лидия Петровна | В браке Андреева. Мать пятерых детей, умерла в 1946 году |
Павлов очень мало думал о материальном благополучии и до женитьбы не обращал на житейские проблемы никакого внимания. Бедность начала угнетать его только после того, как в 1881 году он женился на ростовчанке Серафиме Васильевне Карчевской. Познакомились они в Петербурге в конце 1870-х годов. Серафима Карчевская родилась в семье военного врача Василия Авдеевича Карчевского, служившего на Черноморском флоте. Мать будущей жены Ивана Петровича, Серафима Андреевна Карчевская, урождённая Космина, была из старинного, но обедневшего дворянского рода. Ей удалось получить высшее педагогическое образование. Всю жизнь мать Серафимы Васильевны преподавала в гимназии, став потом её директором, вырастила пятерых детей одна, так как Василий Авдеевич довольно рано умер, оставив жену почти без средств. Дочь Серафима (домашние, а потом и Павлов, чтобы не путать с матерью, называли её Сара) решила пойти по стопам своей матери и отправилась в Санкт-Петербург поступать на Высшие женские педагогические курсы, которые она закончила, став учителем математики. Серафима Васильевна преподавала в сельской школе только в течение одного учебного года, после чего вышла замуж за И. П. Павлова в 1881 году, посвятив свою жизнь заботам о доме и воспитанию четверых детей: Владимира (1884—1954), Веры (1890—1964), Виктора (1892—1919) и Всеволода (1893—1935). Родители Павлова не одобрили этот брак, так как семья Серафимы Васильевны была бедна, и к тому времени они уже подобрали для сына невесту — дочь богатого петербургского чиновника . Но Иван настоял на своём и, не получив родительского согласия, с Серафимой отправился венчаться в Ростов-на-Дону, где жила её сестра. Деньги на их свадьбу дали родственники жены. Следующие десять лет Павловы прожили очень стеснённо. Младший брат Ивана Петровича, Дмитрий, работавший ассистентом у Менделеева и имевший казённую квартиру, пустил молодожёнов к себе.
Советская идеологизация
После смерти Павлов был превращён в символ советской науки, его научный подвиг рассматривался и как подвиг идеологический (в чём-то «школа Павлова» (или учение Павлова) — стала идеологическим феноменом). Под лозунгом «защиты павловского наследия» была проведена в 1950 году так называемая «Павловская сессия» АН СССР и АМН СССР (организаторы — К. М. Быков , А. Г. Иванов-Смоленский ), где подверглись гонениям ведущие физиологи страны. Такая политика, однако, находилась в резком противоречии с собственными взглядами Павлова (см., например, его цитаты, приведённые ниже).
Этапы жизни
В Ростове-на-Дону Павлов бывал и несколько лет жил дважды: в 1881 году после свадьбы и в 1887 году вместе с женой и сыном. Оба раза Павлов останавливался в одном и том же доме, по адресу: ул. Большая Садовая, 97. Дом сохранился до настоящего времени. На фасаде установлена памятная доска.
В 1883 году Павлов защитил докторскую диссертацию «О центробежных нервах сердца».
В 1884—1886 годах Павлов был командирован для совершенствования знаний за границу в Бреслау и Лейпциг, где работал в лабораториях у В. Вундта , Р. Гейденгайна и К. Людвига .
В 1890 году Павлов избран профессором и заведующим кафедрой фармакологии Военно-медицинской академии, а в 1896 году — заведующим кафедрой физиологии, которой руководил до 1924 года. Одновременно (с 1890 года) Павлов — заведующий физиологической лабораторией при организованном принцем А. П. Ольденбургским Институте экспериментальной медицины.
Учёный любил отдыхать вместе с супругой в городке Силламяэ (ныне Эстония), где с 1891 г. вплоть до революции они снимали самую большую дачу на весь летний сезон, на три месяца — июнь, июль, август. Она находилась в местечке Тюрсамяэ во владениях А. Валдманна. По утрам Иван Петрович работает в цветнике. Он удобряет почву на клумбах, высаживает и поливает цветы, меняет песок на дорожках. Днем семья уходит по ягоды или по грибы, вечером обязательны велосипедные прогулки. В 11 часов дня Павлов собирает свою городошную компанию для игры в городки. В основную группу входят сам Павлов, профессор-технолог Д. С. Зернов, художники Р. А. Берггольц и Н. Н. Дубовской.
К городошникам нередко присоединялись соседи — академик А. С. Фаминцин, профессор В. И. Палладин, профессор А. А. Яковкин, отец и сын Строгановы, ученики Павлова — будущие академики Л. А. Орбели, В. И. Воячек и другие ученики, сыновья Ивана Петровича и их товарищи. Дискуссии, которые вели старшие городошники, были для молодежи своеобразным университетом культуры.
В 1904 году Павлову была присуждена Нобелевская премия в области медицины и физиологии за «воссоздание» истинной физиологии пищеварения.
В 1935 году на 15‑м Международном конгрессе физиологов Иван Петрович был увенчан почётным званием «старейшины физиологов мира» . Ни до, ни после него ни один биолог не удостаивался такой чести.
Адреса в Санкт-Петербурге (Петрограде, Ленинграде)
| Даты | Описание | Адрес |
|---|---|---|
| 01 сентября 1870 года — 13 апреля 1871 года | Доходный дом баронессы Ралль | Средний проспект, 7 |
| Октябрь 1872 года | Дом Эбелинг | Миллионная улица, 26 |
| Ноябрь 1872 года — январь 1873 года | 5-я линия, 40 | |
| Январь — сентябрь 1873 года | Доходный дом А. И. Лихачёвой | Средний проспект, 28 |
| Сентябрь 1873 года — январь 1875 года | 4-я линия, 55 | |
| 1876—1886 годы | Главное здание Санкт-Петербургского Императорского университета | Университетская набережная, 7 |
| 1886—1887 годы | Дворовый флигель дома Кутузовых | Гагаринская набережная, 30 |
| 1887—1888 годы | Квартира Н. П. Симановского в доходном доме Страхова | Фурштатская улица, 41 |
| 1888 год — осень 1889 года | Дом Кутузовых | Гагаринская набережная, 30 |
| Осень 1889 года — 1918 год | Доходный дом | Большая Пушкарская улица, 18, кв. 2 |
| 1918 год — 27 февраля 1936 года | Николаевская набережная, 1, кв. 11 |
Общественная позиция
Цитаты И. П. Павлова:
- «…я был, есть и останусь русским человеком, сыном Родины, её жизнью прежде всего интересуюсь, её интересами живу, её достоинством укрепляю своё достоинство »
- «Мы жили и живём под неослабевающим режимом террора и насилия. Я всего более вижу сходства нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий. Пощадите же родину и нас »
- «Наука движется толчками в зависимости от успехов, делаемых методикой»
- Из выступления И. П. Павлова в декабре 1929 года в первом Медицинском институте в Ленинграде по случаю 100-летия со дня рождения И. М. Сеченова :
| Введён в Устав Академии [наук] параграф, что вся работа должна вестись на платформе ученияМаркса и Энгельса — разве это не величайшее насилие над научной мыслью? Чем это отличает от средневековой инквизиции? Нам приказывают (!) в члены Высшего ученого учреждения избирать людей, которых мы по совести не можем признать за учёных. Прежняя интеллигенция частию истребляется, частию и развращается . Мы живём в обществе, где государство — всё, а человек — ничто, а такое общество не имеет будущего, несмотря ни на какие Волховстрои и Днепрогэсы» . |
- Из письма министру здравоохранения РСФСР Г. Н. Каминскому от 10 октября 1934 года :
| К сожалению, я чувствую себя по отношению к Вашей революции почти прямо противоположно Вам. Меня она очень тревожит… Многолетний террор и безудержное своеволие власти превращает нашу азиатскую натуру в позорно рабскую. А много ли можно сделать хорошего с рабами? Пирамиды? Да, но не общее истинное человеческое счастье. Недоедание и повторяющееся голодание в массе населения с их непременными спутниками — повсеместными эпидемиями подрывает силы народа. Прошу меня простить… Написал искренне, что переживаю. |
- Из письма в адрес СНК от 21 декабря 1934 года :
| Вы напрасно верите в мировую революцию. Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм. До Вашей революции фашизма не было. Ведь только политическим младенцам Временного правительства было мало даже двух Ваших репетиций перед Вашим Октябрьским торжеством. Все остальные правительства вовсе не желают видеть у себя то, что было и есть у нас, и, конечно, вовремя догадываются применить для предупреждения этого то, чем пользовались Вы, — террор и насилие. Но мне тяжело не от того, что мировой фашизм попридержит на известный срок темп естественного человеческого прогресса, а от того, что делается у нас, и что, по моему мнению, грозит серьезной опасностью моей Родине |
- О вивисекции (цитата по книге А. Д. Поповского ):
| Когда я приступаю к опыту, связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжёлое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа. Когда я режу, разрушаю живое животное, я глушу в себе едкий упрёк, что грубой, невежественной рукой ломаю невыразимо художественный механизм. Но переношу это в интересах истины, для пользы людям. А меня, мою вивисекционную деятельность предлагают поставить под чей-то постоянный контроль. Вместе с тем истребление и, конечно, мучение животных только ради удовольствия и удовлетворения множества пустых прихотей остаются без должного внимания. Тогда в негодовании и с глубоким убеждением я говорю себе и позволяю сказать другим: нет, это — не высокое и благородное чувство жалости к страданиям всего живого и чувствующего, это — одно из плохо замаскированных проявлений вечной вражды и борьбы невежества против науки, тьмы против света! |
- О религии:
| Человеческий ум ищет причину всего происходящего, и когда он доходит до последней причины, — это есть Бог. В своём стремлении искать причину всего он доходит до Бога. Но сам я не верю в Бога, я неверующий . |
| Я… сам рационалист до мозга костей и с религией покончил… Я ведь сын священника, вырос в религиозной среде, однако, когда я в 15-16 лет стал читать разные книги и встретился с этим вопросом, я переделался и мне это было легко… Человек сам должен выбросить мысль о Боге . |
| …Что касается моей религиозности, веры в Бога, посещения церкви, то это всё неправда, выдумки. Я семинарист, и, как большинство семинаристов, уже со школьной скамьи стал безбожником, атеистом. Мне Бога не нужно… Почему многие думают, что я верующий человек, верующий в смысле религиозном? Потому что я выступаю против гонения на церковь, на религию… Другую веру приносит людям просвещение, образование, вера в Бога сама становится ненужной. Многие ли образованные люди верят в Бога? (Хотя есть еще немало верующих и среди них). Надо раньше просветить народ, дать ему грамотность, образование, и вера сама ослабнет. А разрушать веру в Бога, не заменив ее ничем, нельзя. Вот так, молодой человек. А в церковь я не хожу и в Бога не верю . |
Коллекционирование
И. П. Павлов коллекционировал жуков и бабочек, растения, книги, марки и произведения русской живописи. И. С. Розенталь вспоминал рассказ Павлова, случившийся 31 марта 1928 года:
Первое моё коллекционирование началось с бабочек и растений. Следующим было коллекционирование марок и картин. И наконец вся страсть перешла к науке… И теперь я не могу равнодушно пройти мимо растения или бабочки, в особенности, мне хорошо знакомых, чтобы не подержать в руках, не рассмотреть со всех сторон, не погладить, не полюбоваться. И всё это вызывает у меня приятное впечатление.
В середине 1890-х годов в его столовой можно было видеть несколько полок, вывешенных на стене, с образцами пойманных им бабочек. Приезжая в Рязань к отцу, он много времени уделял охоте на насекомых. Кроме того, по его просьбе из различных врачебных экспедиций ему привозились различные туземные бабочки. Подаренную на его день рождения бабочку с Мадагаскара, он поместил в центре своей коллекции. Не довольствуясь этими способами пополнения коллекции, он сам выращивал бабочек из собранных с помощью мальчишек гусениц.
Если коллекционировать бабочек и растения Павлов начал ещё в юности, то начало собирания марок неизвестно. Однако филателия стала не меньшей страстью, однажды, ещё в дореволюционное время, во время посещения Института экспериментальной медицины сиамским принцем, он посетовал, что в его марочной коллекции не хватает сиамских марок и через несколько дней коллекцию И. П. Павлова уже украшала серия марок сиамского государства. Для пополнения коллекции были задействованы все знакомые, получавшие корреспонденцию из-за границы.
Своеобразным было коллекционирование книг: в день рождения каждого из шести членов семьи ему в подарок покупалось собрание сочинений какого-либо писателя.
Коллекция картин И. П. Павлова началась в 1898 году, когда он купил у вдовы Н. А. Ярошенко написанный тем портрет пятилетнего сына, Володи Павлова, когда-то художник был поражён лицом мальчика и уговорил родителей разрешить ему позировать. Вторая картина, написанная Н. Н. Дубовским , изображавшая вечернее море в Силламягах с горящим костром, была подарена автором, и благодаря ей у Павлова появился большой интерес к живописи. Однако коллекция долгое время не пополнялась, только в революционные времена 1917 года, когда некоторые коллекционеры стали продавать имевшиеся у них картины, Павлов собрал превосходную коллекцию. В ней были картины И. Е. Репина , Сурикова, Левитана, Виктора Васнецова, Семирадского и других. По рассказу М. В. Нестерова , с которым Павлов сошёлся в 1931 году, в собрании картин Павлова были произведения Лебедева, Маковского, Берггольца, Сергеева. В настоящее время частично коллекция представлена в музее-квартире Павлова в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове. Живопись Павлов понимал по-своему, наделяя автора картины мыслями и замыслами, которых тот, может быть, и не имел, часто, увлекшись, он начинал уже говорить о том, что он сам вложил бы в неё, а не о том, что он сам в действительности видел .
Собака Павлова: описание эксперимента
Стремясь как можно подробнее изучить процессы пищеварения у животных, Павлов вначале подавал световой сигнал и корм одновременно, а после этого ограничивался подачей только сигнала. Было замечено, что у собаки со временем начинает выделяться слюна даже в том случае, когда корм после светового сигнала она не получает. Через отверстие в желудке животного (фистулу) желудочный сок, выделяемый условнорефлекторным путём, выводили наружу, собирали в ёмкость и оценивали его количество.
Идея фистулы была реализована далеко не сразу. Если желудочный сок животного в процессе выделения оказывался в органах брюшной полости собаки, животное погибало по причине его высокой концентрации. Фистула стала наиболее щадящим выходом из положения, который позволял оценивать как работу пищеварительной системы животного, так и её непосредственную связь с нервно-психическими реакциями на свет, звук, наличие или отсутствие корма.
Итак, выделение слюны и желудочного сока — это проявления условного рефлекса или реакции на тот или иной раздражитель, поступающий извне. При определённых условиях реакция «работает» даже при отсутствии пищи, так как в ней оказываются задействованы психологические компоненты вкупе с условной готовностью животного к получению корма.
Чуть позже учёный заметил аналогичные реакции своих питомцев не только на раздражающие световые сигналы, но и на свои шаги. Собаки ждали пищи, которую могли получить от своего хозяина и реагировали на разные сигналы. Это был один из факторов, побудивший Павлова к глубокому изучению не только пищеварительной, но и нервной деятельности. Впоследствии прогрессивные умы того времени, в противовес идеализму психоаналитиков и немецких романтиков, установили неразрывную взаимосвязь между психическими и физиологическими процессами в организме любого живого существа — в том числе, и человека.
Можно попытаться проще объяснить суть эксперимента Ивана Петровича, не вдаваясь в глубокие научные рассуждения. Представьте себе Павлова, который стоит перед собакой и начинает звонить в колокольчик. После этого сигнала он кормит питомца и повторяет этот опыт несколько раз, закрепляя навык. Но в один прекрасный день после звонка колокольчика пёс не получает корм. Тем не менее, у него также выделяются слюна и желудочный сок, и питомец, облизываясь, непроизвольно выражает готовность к приёму пищи.
Появилось свободное время?
Тогда используй его! Получи дополнительное образование!
Эффект собаки Павлова
Итак, рефлекс (или «эффект собаки Павлова») послужил стимулом к тому, что в психофизиологии появилась так называемая теория обусловливания. Иными словами, тот сигнал, который раньше являлся для мозга живого существа нейтральным и не имеющим отношения к его психофизиологическим процессам, после проведения ряда опытов может стать стимулом, непосредственно влияющим на появление той или иной реакции. Опытным путём возникает своего рода «привязка» стимула к реакции, и весь процесс выстраивается в сложную условнорефлекторную цепочку, демонстрируемую животным (или человеком) регулярно.
Именно превращение изначально нейтрального стимула в значимый сигнал с появлением устойчивой ответной реакции на этот раздражитель положило начало развитию психологии как серьёзной науки.
Собака Павлова: что это означает?
Для людей, которые не увлекаются наукой и безразличны к её значению в жизни человечества, опыты Павлова и его учеников над собаками означают жестокость, цинизм и даже проявления садизма. Если обратиться к интернет-источникам и прочесть комментарии пользователей, размещённые под статьями об Иване Петровиче, агрессивных высказываний можно встретить множество. С одной стороны, нельзя игнорировать тот факт, что животные погибали в процессе лабораторных опытов. Однако уже упоминалось о том, что академик очень болезненно воспринимал смерть каждого четвероногого друга и старался делать всё возможное, чтобы собаки, которые жили у него, были всегда здоровы, сыты и пролечены от всех возможных заболеваний.
Со временем, когда Иван Петрович пришёл к идее фистулы, большинство подопытных животных благополучно выживало в лабораторных условиях. Многие собаки жили рядом с Павловым до глубокой старости, верно и преданно служа науке, а результаты исследований, которые человечество имеет сейчас, делают их миссию вполне оправданной.
В Рязани есть чучело одной их собак Павлова, изготовленное в качестве напоминания о наших четвероногих друзьях. Также на территории Института экспериментальной медицины, расположенном на Аптекарском острове Санкт-Петербурга, есть трогательная композиция. Её основу составляют две большие собаки-дворняжки, высеченные из камня. Одна из них склонила голову над другой — видимо, пытаясь утешить и подбодрить «коллегу» после очередного лабораторного эксперимента.
Не случайно в среде психотерапевтов и других врачей популярной является фраза: «Слухи о невообразимых мучениях собак Павлова сильно преувеличены, ибо сытой жизни его питомцев могли позавидовать сотни безродных петербургских дворняг». Именно по этой причине роль животных в развитии науки следует оценивать положительно, невзирая на агрессивные выпады людей, образование которых оставляет желать лучшего.
Появилось свободное время?
Тогда используй его! Получи дополнительное образование!
