1. В небесах летают птицы,
Волны бьют о валуны,
Рыба плещется в водице
Вот такой величины!
Бьет хвостом и плавниками,
И сверкает чешуёй!
Но пока - что мы с друзьями
Не поймали ни одной!
R: Не беда - холода!
И жара, и дождь, и ветер - не беда!
Потому, что без труда,
Потому, что без труда
Не поймать большую рыбку из пруда!
2. Мы сидим уже неделю,
только рыба не клюёт!
Мухи просто одолели,
Солнце голову печет!
Ветер весело смеётся:
Неподвижен поплавок.
Но, я знаю, попадётся
Чудо-рыбка на крючок.
R: тот же
(прим. автора - в стиле регги)
Задолго до появления разговорного языка наши предки общались с помощью жестов. И сейчас многое из того, что мы сообщаем друг другу, — невербально. Но почему мы скалим зубы, когда хотим выразить дружелюбие? Зачем мы смеемся? «Теории и практики» перевели статью о теории происхождения улыбки.
Наши эмоциональные выражения кажутся врожденными, они — часть нашего эволюционного наследия. И тем не менее их этимология остается загадкой. Можем ли мы отследить эти социальные сигналы с самого начала, от их эволюционных корней, до поведения наших предков?
Около десяти лет назад в лаборатории Принстонского университета мы изучали, как мозг наблюдает за зоной безопасности вокруг тела и контролирует наклоны, поеживания, прищуривания и другие действия, которые уберегают нас от воздействия окружающих.
Наши опыты были сфокусированы на специфическом наборе областей в мозге человека и обезьян. Эти области мозга немедленно «обрабатывали» пространство вокруг тела, использовали сенсорную информацию и преобразовывали ее в движение. Мы отслеживали активность индивидуальных нейронов в тех областях, пытаясь понять их функцию. Когда мы просматривали наши видео, я повсюду замечал пугающее сходство: защитные действия обезьян были ужасно похожи на стандартные человеческие социальные сигналы. Почему, когда вы дуете в лицо обезьяне, ее выражение лица так странно похоже на человеческую улыбку? Почему, смеясь, мы будто бы используем некоторые элементы защитной стойки?
Как выяснилось, мы были не первыми, кто искал взаимосвязь между защитными движениями и социальным поведением. Хейни Хедигер, хранитель зоопарка Цюриха в 60-е годы, поделился с нами своим инсайтом. Он пытался понять, как поделить пространство зоопарка между животными так, чтобы учесть их естественные надобности, и поэтому иногда спрашивал совета у главного биолога зоопарка. И часто он удивлялся, когда узнавал, как животные взаимодействуют с окружающим пространством.
Во время экспедиции по Африке, где он ловил новых экземпляров для зоопарка, Хедигер заметил постоянно повторяющуюся схему поведения среди животных, на которых охотились хищники. Зебра, к примеру, не просто убегает ото льва. Вместо этого она, кажется, выстраивает невидимый периметр вокруг себя. Пока лев находится вне этого периметра, зебра в безопасности. Когда лев пересекает границу, зебра меняет локацию и восстанавливает зону безопасности. Если лев входит в зону меньшего размера, зебра убегает. У самих зебр между собой действуют похожие «защитные зоны», и, хотя они гораздо меньше, к ним относятся с подобающим уважением. В толпе зебры никогда не идут вплотную. Они ступают и двигаются так, чтобы поддерживать минимальное организованное пространство между собой.
В 60-е годы американский психолог Эдвард Холл адаптировал ту же самую идею для человеческого поведения. Холл выяснил, что каждый человек имеет защитную зону шириной 60–90 см, расширяющуюся к голове и сужающуюся к ногам. У зоны нет фиксированного размера: если вы нервничаете, она растет, если вы расслаблены, она сжимается. Она также зависит от вашего культурного воспитания. Личное пространство меньше в Японии и больше в Австралии. Поместите японца и австралийца в одну комнату — последует странный танец: японец шагнет вперед, австралиец сделает шаг назад, и так они будут следовать один за другим. Может быть, даже и не обратив внимания на то, что происходит.
Хедигер и Холл привели нас к важному открытию. Механизм, который мы используем для защиты, также формирует основу нашей социальной вовлеченности. В конце концов, он организует своего рода сеть внутри социального пространства.
Улыбка, один из главных инструментов социального взаимодействия, — очень специфическая вещь. Верхняя губа поднимается, чтобы продемонстрировать зубы. Щеки расплываются в стороны. Кожа вокруг глаз морщится. Дюшен де Булон, невролог, живший в XIX веке, заметил, что холодная, фальшивая улыбка часто ограничивается ртом, тогда как подлинная, дружелюбная улыбка всегда вовлекает глаза. Искренняя улыбка сейчас названа дюшеновской в его честь.
Улыбка также может свидетельствовать о подчинении. Сотрудники, подвластные кому-то, улыбаются гораздо больше, находясь среди влиятельных людей. («Бывало, / Улыбками, поклонами встречали, / Едва не становились на колени, / Как в храме!», — замечает Патрокл об Ахилле в «Троиле и Крессиде»).
Это только добавляет загадочности. Почему показывание зубов — признак дружелюбия? Зачем делать это в знак покорности? Разве зубы нужны не для того, чтобы свидетельствовать об агрессии?
Большинство этологов сходятся в том, что улыбка с точки зрения эволюции явление древнее и что ее варианты встречаются у многих приматов. Если вы наблюдаете за группой обезьян, вы заметите, что они иногда одаривают друг друга тем, что выглядит как гримаса. Они коммуницируют без агрессии, этологи называют это «беззвучная демонстрация зубов». Некоторые теоретики утверждают, что этот жест произошел из более или менее противоположного — подготовки к атаке.
Но мне думается, что, фокусируясь лишь на зубах, они многое упускают. На самом деле эта «демонстрация зубов» включает все тело. Представьте двух обезьян, А и Б. Обезьяна Б пересекает личное пространство обезьяны А. Результат? Два нейрона, отвечающие за мониторинг личного пространства, начинают потрескивать, взывая классическую защитную реакцию. Обезьяна А смотрит прищурившись, защищая глаза. Ее верхняя губа подтягивается. Она обнажает зубы, но это просто побочный эффект: смысл подтянутой губы — не столько в том, чтобы подготовиться к нападению, сколько в том, чтобы подтянуть кожу на лице, слегка прикрыв кожными складками глаза. Уши «отъезжают» назад, защищаясь от повреждений. Голова втягивается, а плечи поднимаются, чтобы прикрыть уязвимые горло и шею. Голова отворачивается от надвигающегося объекта. Торс подается вперед, чтобы защитить живот. В зависимости от местонахождения угрозы руки могут скрещиваться перед торсом или перед лицом. Обезьяны чаще всего принимают обычную защитную стойку, которая защищает хрупкие и уязвимые части тела.
Обезьяна Б может узнать многое, наблюдая за реакцией обезьяны А. Если обезьяна А защищается, как бы полностью отвечая на действия обезьяны Б, то это хороший знак, свидетельствующий, что обезьяна А напугана. Ей неудобно. Ее личное пространство захвачено. Она воспринимает обезьяну Б как врага, как , превосходящего ее в социальном плане. С другой стороны, обезьяна А может ответить «невнятно», едва сощурив глаза и поворачивая голову назад. Это значит, что обезьяна А не особенно напугана, — она не воспринимает обезьяну Б как социально превосходящую или как врага.
Такая информация очень полезна членам социальной группы. Обезьяна Б может изучить, где нужно находиться, чтобы выразить уважение обезьяне А. Таким образом, развивается социальный сигнал, естественный отбор предпочтет обезьян, которые могут считывать реакции подчинения в своей группе и подстроить свое поведение в соответствии с ними. Кстати, это, возможно, самая важная часть этой истории: больше всего эволюционного давления приходится на тех, кто получает сигнал, а не на тех, кто его посылает. Эта история — о том, как мы начали реагировать на улыбку.
Зачастую природа — это гонка вооружений. Если обезьяна Б может собирать полезную информацию, наблюдая за обезьяной А, то обезьяне А полезно манипулировать этой информацией, чтобы повлиять на обезьяну Б. То есть эволюция предпочитает обезьян, которые могут при правильных обстоятельствах как бы разыграть защитную реакцию. Полезно убедить других, что ты им не угрожаешь.
Посмотрим на происхождение улыбки: это кратко мелькнувшая имитация защитной стойки. У людей существует лишь урезанная ее версия, при которой задействуются лицевые мышцы: верхняя губа подтягивается, щеки расходятся в стороны и вверх, глаза сощуриваются. Сегодня мы используем ее скорее чтобы коммуницировать с позиции дружелюбной агрессии, чем с позиции полного подчинения и содействия.
И все же мы по-прежнему можем наблюдать «обезьяньи» жесты в себе. Иногда мы улыбаемся, чтобы выказать полное подчинение, и эта раболепная улыбка может возникнуть вместе с отголоском защитной стойки во всем теле: голова опущена, плечи вверх, торс приподнят, руки перед грудью. Как и обезьяны, мы реагируем на эти сигналы автоматически. Мы не можем не чувствовать тепла по отношению к тем, кто излучает дюшеновскую улыбку. Мы не можем не чувствовать презрения по отношению к человеку, который внешне выказывает повиновение, так же как не можем не быть подозрительны к тем, кто имитирует душевное тепло бездушной улыбкой с холодными глазами.
Невероятно, что столь многое могло появиться из такого простого корня. Древний защитный механизм, механизм, который анализирует пространство вокруг тела и организует защитные движения, внезапно оказывается в гиперсоциальном мире приматов, окруженных улыбками, смехом, плачем и заискиванием. Каждый из этих типов поведения затем делится на несколько других, разрастаясь в целую кодовую книгу сигналов для использования в разных социальных условиях. Не все человеческие выражения можно объяснить через это, но очень многие. Дюшеновская улыбка, холодная улыбка, смех над шуткой, смех признательности за умную остроту, жестокий смех, пресмыкание, призванное показать благоговение пред , или прямая спина, демонстрирующая уверенность, скрещенные руки, показывающие подозрение, распростертые объятья («Добро пожаловать!»), печальная гримаса, с которой мы выказываем сочувствие чьей-то грустной истории, — весь этот набор выражений смог появиться из одного защитного сенсорно-моторного механизма, который не имеет ничего общего с коммуникацией.
От оскала до улыбки.. один шаг и миллионы лет эволюции
В те времена, когда человек не особо отличался от своих собратьев по планете (зверей), зубы своим и чужим он показывал с осторожностью. Улыбки, как приветственного жеста, тогда еще не существовало.
Люди и звери скалили зубы, чтобы показать друг другу свою вооруженность (есть зубы, значит могу покусать). Драки не начинались с бухты-барахты, им предшествовали оскалы, шипение, рёв. В бой люди и звери бросались только если проблему не удавалось решить взаимными угрозами.
Затем оскал у людей перешел в ритуальную демонстрацию силы. Два одинаково сильных представителя Homo sapiens при встрече аккуратно показывали друг другу зубы, как бы говоря «я силен и вооружен и приветствую тебя, равного мне по силе». Так со временем появилась дружеская улыбка.
У животных такого не произошло. Для них оскал так и остался оскалом.
Но знаете, почему домашняя собака радуется вашей улыбке?
Она с детства привыкла к вашей манере поведения и с помощью наблюдений уяснила для себя, что если вы скалите зубы – значит у вас хорошее настроение и вы довольны ее поведением.
Собаки очень наблюдательные существа, к тому же они испытывают огромную потребность угодить вам, как вожаку стаи. Поэтому в отношениях с вами руководствуются не столько инстинктами, сколько опытом общения: ну скалитесь вы, когда все хорошо, странно конечно, но что поделаешь? Главное, что вы (вожак) довольны.
А попробуйте улыбнуться в 32 зуба бродячему псу
То есть не пробуйте. Собака, выросшая среди «своих» и не общавшаяся с человеком, воспримет улыбку только как оскал, то есть как угрозу. В лучшем случае она убежит или тоже покажет зубы, а в худшем – бросится на вас и искусает.
Это относится по большей части не к тем бездомным собакам, которые бегают в городе, а к тем, с которыми вы можете столкнуться за городской чертой, то есть наполовину или полностью одичавшим.
Если вы не хотите ссоры с бродячими собаками – никаких зубов. Можете улыбнуться им уголками губ и глаз, по возможности не глядя пристально в глаза, или оставить выражение лица безразличным. Второе предпочтительнее.
Спасибо за лайки. Этот канал посвящен животным, подписывайтесь, если интересно :)
Тексты песен
ПЕСНЯ АНТОШИ
Муз.О.Сандлер, сл.Б.Туровский
За горами высокими,
За долами широкими
Бежит ручей, как песенка звеня!
Там ждет меня далекая
Подруга синеокая,
Девушка любимая моя!
Над речкой ива клонится,
Плывет река- бессонница
Там с нею до рассвета буду ждать.
Ты ждешь письма ответного,
Ты ждешь письма заветного,
Старенькая, ласковая мать.
За горами высокими,
За долами широкими
Там ждут меня товарищи -друзья.
Там ждет меня родимая,
Страна моя любимая,
Родина великая моя!
ШИНЕЛЬ
Муз. Б. Терентьев, сл. А. Ойслендер.
Исполняет: Борис Чирков.
Когда идем повзводно мы
Далекой стороной,
Шинель моя походная
Всегда в пути со мной.
Она всегда, как новая,
Подрезаны края,
Армейская, суровая,
Родимая моя.
Когда врага жестокого
В боях мы разгромим,
Вернемся издалека мы
К подруженькам своим.
И снимем незабытую
В своем родном краю
Шинель в боях пробитую,
Родимую свою.
Идем войной народною,
У нас святая цель,
Всегда на нас походная
Армейская шинель.
