По её словам, в приюте для бездомных животных «Добрый дом» творится настоящий ужас — собаки сидят в нечищенных вольерах в железном ангаре без отопления, окон и воды. Увидев такой «концлагерь» для собак, активисты сразу начали бить тревогу.
Хозяйничают в «Добром доме» согласно федеральному закону об ответственном обращении с животными, который и требует появления подобных приютов для пойманных зверей. Он открыл двери в январе 2020 года и сразу попал под прицел зоозащитников. Люди с разных районов области стали жаловаться, что прямо из дворов у них забирают питомцев.
— Неделю назад нашу собаку сюда привезли, забрав её прямо из двора, в данный момент нам её даже не показывают. Говорят, что собака на карантине и когда пройдёт десять дней, мы сможем её забрать. Учитывая то, что там творится, мы хотели бы увидеть собаку. На что начальник приюта сказал мне по телефону «Я не хочу с вами разговаривать», — рассказывает архангелогородка Виктория Цюцюр.
Неразговорчивость зоозащитники объясняют легко, ведь приют, по их словам, отлавливает как бродячих, так и домашних собак ради наживы. Так, по информации Альянса защитников животных, за отлов одного животного муниципалитеты платят 500 рублей, за транспортировку до приюта — по девять рублей за километр и 90 рублей — за сутки содержания.
— В результате получается, что собака, которая имеет хозяина, живёт за государственный счёт. То есть мы бюджетные деньги тратим псу под хвост. Мы не решаем проблему бездомных животных. Так там шесть месяцев собака и проживёт, а потом они обратно предлагают её муниципалитету забрать. Тому же Шенкурску, а там, допустим, нет приюта. Они её не заберут и эта собака будет бесхозной, — заявила руководитель регионального отделения Альянса защитников животных Татьяна Халина.
С началом пандемии коронавируса добавилась ещё одна проблема, хозяин приюта Виталий Степанов закрыл его для посещения. Но, согласно губернаторским указам, организации, оказывающие ветеринарную помощь животным, могут работать. Свои действия Виталий Степанов не объяснил, зато ответил на обвинения об опасном содержании животных.
— Такого нет, это полное враньё, покажите мне хоть одну такую фотографию, где по колено в фекалиях и так далее, — прокомментировал генеральный директор приюта «Добрый дом» Виталий Степанов.
В «Добрый дом» с ревизией снова попытались прорваться зоозащитники, вот только ангар, в котором находится приют, стоит посреди частной территории другого собственника. Зайти туда смогли только полицейские, которые позже отметили, что материалы направлены для проверки в ветнадзор.
Мы также написали обращение в ветеринарный надзор, чтобы узнать о качестве работы приюта, чиновники взяли на раздумья перед ответом неделю и гарантий, что за это время ситуация не ухудшится, нет, считают зоозащитники. Жизнь многих четвероногих, по их мнению, под угрозой.
«Это садизм»
Отлов, стерилизация и возвращение на улицу бездомных животных – это новый опыт для Кузбасса, но не для всей страны. К примеру, в соседней Томской области такая практика давно и хорошо отработана. Томская мэрия вот уже несколько лет выделяет деньги на отлов животных частной компании «Верный друг», которая, по совместительству, содержит приют и крематорий для животных.
Казалось бы, с вступлением в силу нового закона в работе «Верного друга» ничего не должно измениться. Но, по словам руководителя организации «Верный друг» Алены Можейко, новый закон – это как раз тот случай, когда хотели, как лучше, а получилось – как всегда.
Всегда собаки делились на три категории. Первая — это бывшие домашние контактные собаки, которые не боятся человека и могут его укусить. Таких собак оставляют в приюте и пытаются раздать новым хозяевам, но не очень успешно – животных поступает много, а разбирают неохотно. Сейчас в приюте у Алены около 300 таких собак. Другая категория животных – это как раз-таки собаки, которых стерилизуют. Чаще всего это только что родившие суки: собаку оперируют, помогают восстановиться и отпускают на волю. И, наконец, третья категория собак, которая до этого всегда попадала под усыпление – это собаки с немотивированной агрессией и новорожденные щенки.
«Новорожденных всегда убирали – неизвестно, какая собака из них потом вырастет. Скорее всего – агрессивная и не способная на контакт с людьми, причём в городской среде эти детёныши почти наверняка погибли бы. Сейчас это положение отменили и нам придётся выращивать этих щенков и после стерилизации отпускать в город. Сразу говорю – эти щенки будут гибнуть от нападений других членов стаи, под колёсами машин, с непривычки – от голода. Постепенно дичать», — рассказала Алёна.
По словам Алёны, отмена эвтаназии для беспризорных собак была «продвинута» в качестве закона зоозащитниками, но вместо сохранения жизней животных это приведёт только к ухудшению обстановки.
«Мы ставили с зоозащитниками эксперимент – на полтора месяца отменили полностью эвтаназию. К началу эксперимента в приюте было 400 собак, через 1,5 месяца – уже больше 700, и это при том, что мы массово начали выпускать стерилизованных собак. Я приводила зооозащитников и показывала этих несчастных псов, обречённых так жить до самой смерти: в вольерах, на переполненной территории, в постоянном стрессе», — вспоминает владелица приюта.
Томичка считает, что при обязательном отмене эвтаназии, как предусмотрено законом, приюты очень быстро превратятся для псов в переполненные тюрьмы строгого режима. Покусы, погрызы, усиление агрессии в условиях переполненных вольеров, практически полное отсутствие выгула при хроническом недостатке волонтёров – такую жизнь вряд ли можно будет назвать счастливой.
Не с тех начали
Алена Можейко уверена — по новым законам она сможет отработать максимум два-три месяца, как в принципе и любой другой человек, решивший организовать приют для бездомных животных. Потом — всё, приют «утонет» в животных и отчётности. На какую-либо существенную помощь благотворителей или внезапный альтруизм горожан, решивших разобрать по домам всех псов, томичка не рассчитывает.
«Законодатели пошли не с той стороны: сначала должен был быть создан закон, который бы создал налоговую базу для домашних животных, обязал владельцев регистрировать их, заботиться и строго наказывать за нарушения. И вот когда этот закон проработал бы года четыре, тогда и можно было бы создавать этот закон. На самом деле проблема в людях: мы приезжаем в район, где стаи бродячих собак, полностью очищаем его от животных – а через два года там бегают такие же стаи. Это «новенькие», выброшенные на помойки местными жителями», — отмечает Можейко.
Теперь же, уверена томичка, жителям городов придётся иметь дело с последствиями непродуманного закона: да, стерилизованных, чипированных и привитых псов на улицах станет больше, но они будут по-прежнему голодными и, при случае, агрессивными. И если отношение к содержанию животных в принципе в обществе не изменится, то бездомных псов будет всё больше.
